9 сентября, четверг
День
Бульвар Мастеров, недалеко от Внешних ворот.

- Он со мной, у нас важные и срочные дела в городе. – Сказал гоблин.
Это он про меня? Интересно. Никаких общих дел с зеленокожими, у меня в городе нет.
Стражник, тем временем, сунул мне бумаги, и целую связку монет.
«А ведь он меня выручил», - дошло до меня. – «Ай да зеленокожий! А еще говорят, этот народ отличается скверным характером».
Обсчитать меня при монахе стражник не посмел. Остается вопрос – случайно, или намеренно, гоблин влез в мой разговор со стражем. Нет, не так. Намеренно – это и слепому мьюру* понятно. Другой вопрос – зачем? Из бескорыстных побуждений, или ему что-то от меня надо? Хотя, что с меня взять? Только бы проповедовать не начал. А то, как возьмет в оборот, потом не отделаюсь.
Мы, тем временем, миновали стражу, и оказались в городе.
- Ты не в курсе, где в этом гхоллом задранном муравейнике, нотариус? – Спросил гоблин.
- Нотариус? В Судейской Палате, в Верхнем городе. – Охотно откликнулся я, радуясь, что немедленно приобщать меня к таинствам религии, клирик не собирается. – Я покажу вам, святой отец. Я сам туда иду.
Дорогу я знал хорошо. Во всяком случае – теоретически. Аспер я видел несколько раз – на карте. Пока учился, и позже, когда готовился к путешествию, и начальник почты подробно объяснял мне, как найти в городе дом, куда я должен был доставить письмо. Тогда мне казалось, что найти дорогу в городе – плевое дело. Достаточно никуда не сворачивать с центрального проспекта любого квартала. Показать дорогу клирику, тоже не составляло мне труда. И не вызывало неудобства. Я рассудил, что, раз уж судьба свела нас на пароме, так почему бы и по городу в его обществе не прогуляться.
«Лишь бы проповедовать не начал.» - Еще раз подумал я.

9 сентября, четверг
День
Бульвар Мастеров, недалеко от Внешних ворот.

- Нотариус? В Судейской Палате, в Верхнем городе.
-Я покажу вам, святой отец. Я сам туда иду. - Проговорил ушастый. Отлично, не придется до вечера шариться по городу, в поисках конца света на заре веков. Мы проходили мимо очередной улицы, когда случилось страшное, мне резко приспичило по своим маленьким гоблинским делам.
- Так пару минут подожди здесь, и постарайся, не вляпатси ни во что, я сейчас. - Проговорил я, и уже тише пробубнил под нос:
- Где мне потом холявного проводника искать. Я пошел вдоль улицы и свернул в первый попавшейся переулок, а там еще раз в какой то закуток. Гм, похоже, не мне одному приспичивало. Я тихонько хохотнул, и принялся за дело.
- Какого гхыра мать твою итить налево! Вали ко всем гхолам нахрен отсюда, ща выйду перешибу, всю жизнь на вагонетке передвигаться будешь! Кричали явно на меня, и я чтоб не остаться в долгу, выдал тираду как всякий уважающий себя гоблин.
- Рупор заткни, котел застудишь, срань зеленая, ща сам до тя доберусь, все гайки на хрен по срываю! – За окном притихли, потом оттуда раздалось радостное.
- Чтоб мне жить без трясуна*, земеля!
- То-то же, - Пробурчал я.
- Таале напоишь, а то я с дороги? Ток я не один. Там со мной lohassy. – Бросать новоиспеченного проводника не хотелось.
- Давай зови своего ушастика, давно из дома то? - Вопросил меня зеленая морда из окна.
- Да почитай дней десять, двенадцать. – Ухмыльнулся я.
- Слуушай а ведь я тебя знаю, нет правда, мне о тебе моя сестра расказывала, а она от тетки слышала, а та от бабки, а бабка от твоей двоюродной кузины. Что мол есть у нас теперь монах. Извини. - Он наконец то вылез из своей хибары с черного хода.
- Квигри. – Он протянул мне лапу.
- Какой ты Квигри словоохотливый, ну мое имечко и так знаешь, но я напомню. Хемуль. - Я пожал лапу.
-Так я пошел за своим знакомцем, ща буду. Я стал выходить из подворотни.
- С парадного входа заходи, третий дом по ржавой улице. – Донеслось до меня.
Я вернулся к белобрысому, интересно, что он там себе надумал?
- Это того, нас тут на таале с плюшками приглашают, до отвала не накормят но прекусить можно плотно. Думаю теплый сортир и раковина с горячей водой найдуться. Там люди свои, тьфу ты, в смысле соплеменники, так шо не обидят. Ну че идем или че? я уставился на йольфа.

*Трясун - электричество

Молодой человек с интересом поглядел на парочку, стоящую невдалеке от него. "Стало быть к нотариусу идут,"-ухмыльнулся он.-"Значит при деньгах." Его вовсе не смущало то, что один из этой парочки был монахом, Норэ никогда не был слишком верующим. Однако в самом монахе было что-то, что недавало ему, далеко не худшему из карманников, поверить в удачу предприятия, которое он задумал,когда же тот вдруг свернул за угол, оставив спутника в одиночестве Норэ решил, что лучшего момента не сыщешь.
Вор стремительно прошагал мимо юноши, стоящего в одиночестве, потом резко затормозил, обернулся и лицо его прояснлось:
-Эй, дружище! Неужто ты не помнишь старого доброго Норэ?! Ну как же, жили же рядом почти, пешком под стол вместе гуляли. Ах что за время было! Черт возьми. И как бездарно мы тогда расстались,- молодой человек широко раскинул руки.-Дай ка я тебя обниму,дружище.
Норэ изовсех сил прижал юношу к своей довольно широкой груди, в порыве "нахлынувших" чувств.

Город, это, я скажу вам – Да! Я знал, конечно, чисто теоретически, что Аспер с легкостью переплюнет Оук, как по площади, так и по количеству народа. Но город превзошел все мои ожидания. К такому я оказался просто не готов.
Стыдно признаться. Я пялился по сторонам с жадным интересом, впервые попавшего в кондитерскую лавку, ребенка. Поэтому, когда гоблин попросил меня обождать и отлучился, я просто остановился посреди дороги, не обращая внимание на снующих вокруг, и толкающих меня в бока мыслящих. Для меня это была возможность хорошенько оглядеться вокруг. Взгляд мой притягивало буквально все. И причудливая архитектура стоящих на улице домов, и пестрая и неоднородная толпа, и голуби, нагло шныряющие между ногами прохожих, и даже белье, вывешенное сушиться на длинной веревке, натянутой между домами.
Поэтому, когда рядом со мной нарисовался внезапно высокий смуглый парень, и полез обниматься, я растерялся, и не смог сообразить, чего он от меня хочет.
- Э… Погодите! Я вас не помню!
Я мучительно перебирал в памяти знакомые лица. Этого, среди них не было.
- Это, того… Нас тут на таале с плюшками приглашают. – Раздался со спины голос гоблина.
- Да? – Я обрадовался его появлению, как гимназистка известию о внеочередном выходном. – Таале это хорошо. А я тут... Знакомого встретил. Кажется… Не исключено.

– Таале это хорошо. А я тут... Знакомого встретил. Кажется… Не исключено. - Проговорил мой спутник.
– Тьфу ты? Гхыр! Ну, ни на минуту оставить нельзя. - Проворчал я. И уже чуть громче: - Он такой же твой знакомый, как я твоя бабушка.
Приближаясь к ним на расстояние вытянутой руки, я пробубнил в сторону:
– Вот мне интересно, все лохасси такие или только этого в детстве из колыбели уронили?
Глядя на странного знакомца, я размышлял, как бы так красиво развести его на че нить звенящее, потом плюнул на брусчатку. Сам разведется, а нет, так и гхол с ним.
- Итак, молодой человек, вы утверждаете, что знаете данного белобрысого субъекта? Для начала отпустите сего доблестного вьюношу, и постарайтесь, что бы все его вещи остались на своих местах. В противном случае, я буду вынужден познакомить вас со своими знакомыми, а их у меня много, учитывая то, что мы находимся на ржавой улице.
Я смотрел на него и думал: - «Эх нет на таких оболтусов дедушки Агли. Его такими фокусами не проведешь. Сейчас бы этот проныра сам, за свои же деньги, танцевал, рассказывал байки и поил бы всех какой нить крепкой дрянью. Причем сие действо он бы проделывал в исподнем. И, самое удивительное, что был бы рад, что хоть оно то на нем есть. Да-а, дед один из немногих, кто мог развести полурослика, а уж они то хитрозадые до немогу.» Я подошел к ним почти в плотную.
- Итак, мы будем продолжать всеобъемлющее межрасовое братание, или… Эмм… Перейдем к более конструктивному диалогу? А конкретно - сколько вы мне заплатите, скажем, если я не сообщу в гильдию ваших приятелей, - я ухмыльнулся. - Что, какой-то тип пытался слегка уменьшить вес дорожного кошеля у святого отче? И я, конечно же, забуду об этом принеприятнейшем происшествии, рассказать в своем ордене.
То, что с орденами, гильдии не связывались, а некоторые еще и уважали, и всячески оказывали помощь, было известно любому мальчишке в любом захолустном городишке.
- Это... – Я посмотрел на белобрысого. - Топай. Третий дом по ржавой улице. Скажешь, что ты с монахом, он счас утрясет одно дельце и придет. Смотри не перепутай. Там живет Квигри. И, ради Эхо, ну двадцать метров пройди без приключений! Будь добр.

Норэ нехотя отпустил юношу, не взяв ничего, и с издевкой посмотрел на священнослужителя. Святость оного ,прямо скажем, была еще сомнительнее святости вора.
-Отче, неужто вы полагаете, что я настолько тупоумен?-в притворном ужасе вопросил Норэ бросив раздосадованый взгляд на удаляющегося молодого человека.-Стал бы я подставляться, зная, что за этим последует в случае провала? Конечно же, нет. К тому же, святым отцам не пристало лгать. Я даже не думал покушаться на ваш кошель. Разве что, вы заставляете дружка носить все ваши скромные сбережения при нем.
На смуглом лице вора появилась ослепительная улыбка торжества, которая впрочем незамедлила угаснуть, как-только взгляд его наткнулся на издевательское сочувствие во взгляде девушки, стоящей чуть поодаль.
-В общем, отче, рад был пообщаться, а сейчас мне решительно некогда. Предложение о межрасовом братании отложимте до иных времен. Как знать, может еще свидимся!-вор направился к девушке, которая все еще стояла не сходя со своего места, и не оборачиваясь добавил. -Да, другу детства от меня передайте наилучшие пожелания. Может он таки узнает меня при следующей встрече!
Лала издевательски посмотрела на подошедшего вора:
-Что, Норэ, удачный день?
-Представь себе не очень,-бросил вор сверля девушку взглядом.
-Бедный, бедный, Норэ,- притворно вздохнула девушка, развернулась и бросила через плечо.- Как же Моран огорчится узнав о промахе воспитанника...
Вор схватил Лалу за руку и больно сжал ее:
-Ты не посмеешь, маленькая гадость. Ты ничего никому не скажешь. Поняла?-ровным голосом сказал Норэ, борясь с желанием поколотить девченку.
-Я подумаю,- сказала Лала, будто не замечая боли, вырвала свою руку из цепкой хватки Норэ и тряхнув волосами спокойно повернула за угол, где последовавший за ней Норэ, конечно же, уже ее не увидел.
"Будет тебе наука,"- подумал вор.-"Если у того, кого собрался обокрасть в друзьях клирики, не разменивайся на них. "
Норэ медленно пошел по Ржавой улице, насвистывая бравурный мотивчик и беззаботно глядя по сторонам. Внутри было паршиво, но нельзя раскисать. День то еще не закончился!

- Это… Ну я пошел.
Я сам уже сообразил, что парень, так внезапно возжелавший со мной пообниматься, не старый знакомый, а обыкновенный уличный вор. Стоило бы ему всыпать хорошенько, чтоб неповадно было. Но умная мысля приходит опосля. А напор гоблина смел меня с дороги, не давая даже рта раскрыть. Хорош попутчик мне попался, ничего не скажешь. Язык без костей, и живчик такой, что любой кунице сто очков вперед даст. И такой же, я более чем уверен, запасливый и хитрый. Вон как взял в оборот ворюгу. Тот, конечно, пройдоха тот еще. За словом в карман не полезет. Но мой гоблин его… Стоп! Когда это он успел стать «моим» гоблином?
Я с ужасом подумал, что странное обаяние этого ушастого зеленого субъекта, незаметно протоптало дорожку к моему сердцу.
«Так нельзя, Шауг. – Укорил я себя. – Эдак ты примешься мнить другом всякого, с кем сведет судьба. И ждет тебя неизбежное разочарование, если не больше.»
Что поделать. Такова уж моя эльфячья натура. Склонность быстро привязываться ко всякому, кто мне улыбается. Доверчивость и легкомыслие, и еще любопытство, которое кошку сгубило. Все, что в полной мере перепало мне от матери. Вероятно отец, окажись он в нужный момент рядом, и сумел бы привить мне свойственную людям хватку и цепкость, умение приспосабливаться, а то и чего полезней. Но где он был? Отец то.
Я поднял глаза, и обнаружил, что стою перед распахнутой дверью. На пороге, облокотившись плечом об косяк, стоял гоблин, и ухмылялся. Этот, отличался от моего знакомца, действительно гоблинским ростом – метр с шапероном. Я только сейчас понял, насколько высок, по отношению к своим сородичам, Хемуль.
- Это вы – Квигли? – Спросил я, хотя это и так было ясно.

-- > Дом Квигри

Тип начал дуть в уши. Дескать, я не я - тролячья задница, ему огры на причинное место наступили, поэтому не ведает что творит. И вообще оно у него болит и ему некогда.
Ладно, пусть катиться к гхыровой бабушке. Мне тоже не особо хотелось с ним припираться. Меня ждал горячий таале. Эта мысль согревала мою нежную, робкую душу. Лоххаси уже стоял в дверях, когда я свернул на Ржавую. Ну, слава яйцам, хоть дотуда добрался без приключений. Какой он все-таки доверчивый. Обычно его соплеменники к нам в горы не забредали, но, по рассказам бабки, которая видала их на своем веку не мало, с ними надо держать ухо востро. Сам спящий хрен сломит, что у них на уме. Позвякивая кадилом, я подходил к заветной двери, где меня должны были накормить.
- Зеленый что держишь гостей на улице? Где твое гостеприимство? Этот, - я кивнул на белобрысого, - со мной. А ты чего стоишь? Проходи, давай, не толпись в дверях. А может у тебя есть болезнь, не помню, как называется, у нее симптом, когда мыслящий резко о чем-то задумывается и в ступор впадает. Нет? Не страдаешь?

Возница, изумленный более чем странным видом изложения просьбы двумя путниками, все же решил, что терять ему особо нечего, кроме возможной прибыли с этих двоих. Разумеется, он надеялся, что господа таки заплатят, но по началу знакомства - он уже засомневался в этом.
-Свободен я, свободен. Забирайтесь, господа хорошие, довезу в целости и сохранности.
Возница бросил оценивающий взгляд на парочку:
-А чегой-то вам в такой час в палату надобно судейскую, ежели не секрет?

9 сентября, четверг
Вечер.
Ржавая улица.

По-быстрому подобрав челюсть и напустив на себя самый, что ни есть, беспечный вид, я полез в двуколку. Надо сказать, я уже начал привыкать к манере общаться моего знакомого и решил подыграть ему.
«А чегой-то вам в такой час в палату надобно судейскую, ежели не секрет?» - Полюбопытствовал возница.
- Да вот, ограбить ее хотим! – Невозмутимо поделился я, устраиваясь поудобнее на жестком сидении, и закидывая ногу на ногу. - Зеленый? Ты мешок то взял? А то будет, как в прошлый раз. Придется все в руках тащить. – Я заговорщически подмигнул вознице.

- Вот ведь гхырово племя, - я пробурчал себе под нос.
"Этак щас возница нас прямиком к доблестным стажам порядка довезет, и с рук на руки тепленьких сдаст. А потом объясняйся, что этот весьма ученый, ослоухий муж, всего лишь пошутил. Надо как-то исправлять ситуевину."
Я почесал в затылке и ответил:
- Есть. - и качнул головой.
- Есть мешок. Вот в него то я тебя сейчас и запихаю, чтоб не путался под ногами и чушь не нес всякую. Ты я вижу сын мой давно ночные горшки зубной щеткой в обезьяннике не чистил, могу у дяди нотариуса попросить за тебя, ежели тебе понастальгировать приспичило. Вспомнишь так сказать, свое бедное детство, деревянные игрушки, решетки на окнах... - И, чуть наклонившись к самому ухо, прошептал, - Помолчи и сделай вид что так и надо, а то точно в клоповнике сегодня ночевать будем.
- Нет, - продолжал распинаться я, - Дядя, конечно, тебя очень любит, и эта просьба вызовет у него недоумение, но вряд ли он откажется посмотреть на это зрелище.
- Милейший, - обратился я к вознице - время позднее, вы бы поторопили лошадок то, да на дорогу хотя бы иногда посматривали.

Возница хмыкнул, стараясь не прислушиваться к беседе пассажиров и заставил лошадок ускорить бег. "Таких наслушаешься - голова кругом идти будет недели две,"- подумал мужичок.
Господа, если сидящих в повозке людей можно было назвать господами, вызывали у возницы нервные переживания, а уж нервничать наночь глядя ему хотелось меньше всего.
Понукая лошадок, мужичок - лишь единожды задержавшись у ворот Верхнего города, для оплаты пошлины за въезд - изо всех сил торопился успеть довести господ к Судейской палате вовремя и сумел таки выполнить эту миссию.
Добравшись в конце концов до Бульвара Четырех Шпаг и доставив седоков к Судейской палате возница был готов взлететь от счастья. Во-первых, рабочий день можно было считать завершенным, а во-вторых, странные пассажиры наконец сойдут и перестанут отравлять его мысли своим странным поведением.
Отсановив лошадок, возница обернулся к пассажирам и изрек, поясняя им, ежели не уразумели:
-Прибыли-с, господа хорошие. Прошу заметить, что довольно скоро прибыли-с.С вас,-возница почесан переносицу, производя нехитрый рассчет в уме и произнес нетерпящим возражений голосом.-Цельный грифон.
Мужичок уставился на пассажиров, ожидая оплаты своего честного труда.
---->Бульвар Четырех Шпаг

- Воот! Всегда так! – Демонстративно надулся я. – Как любовные записочки твоим подружкам таскать – так сразу Шауг хороший. А как пошутил Шауг – не по злобе, по скудомыслию яко, - так Шауг плохоой! И чуть что, сразу дядя!
Я состроил жалостливую рожу и показал гоблину язык.
- Врет он все, господин хороший. Никто мои игрушки к полу не прибивал. Не деревянные оне были – чугуниевые. Разве ж чугуниевые игрушки к полу прибить можно?
Оценив эффект, произведенный моими словами, я заткнулся, и всю дорогу сидел тихо, и блаженно улыбался, изредка похихикивая, чем, должно быть, создал у возницы полную уверенность, что везет он, помимо гоблина, еще и деревенского дурачка. Ну и пусть. У меня было настроение дурачится.
Доехали мы быстро. Всего, каких-то минут двадцать, по моим ощущениям. Еще и поэтому, сумма, названная возницей, вызвала у меня справедливое возмущение.
- Грифоон!? Чего захотел! А жеваной морковкой тебе в рот не плюнуть, чтоб морем пахло? – Я вспомнил, что изображаю дурачка, и стал дергать спутника за рукав. – Братик! Слышь, братик! Больше трех горстей ему не давай, а то мамка заругаит!